вторник, 11 апреля 2023 г.

"Христинка" сказание 27.02.2023

"Христинка"
Возможно, никто не помнил это место также славно, как я. С утра до вечера здесь по-особенному наполнялся воздух чистыми благоуханиями свежих трав, растущих тут же, вдоль тропки. Выплывающая из темного, густого леса, дорожка была усыпана мелкими камнями. По ней изредка бежала низкая высохшая трава, чуть колыхаясь на легком ветру. По обеим сторонам дороги шелестели молодые березки. Они, переливаясь блестящими листьями под лучами жаркого солнца, навевали необычайный шепот, подобный человеческому. Птицы, оглашая своим пением близлежащие лес и равнину, перелетали с ветки на ветку, радуясь раннему солнцу.
Чуть поодаль, на другом берегу Москвы реки расположилось село Коломенское. Чтобы оказаться в нем, нужно было пройти по деревянному мосту, да подняться по отлогому песчаному склону. Впереди, перед воротами, высилась белокаменная церковь Вознесения. Шатром раскинулись белокаменные стены, дробясь на множество граней. Ярусы храма, плавно перетекая друг в друга, обрамлялись широкими кокошниками. Церковь окружили высокие резные гульбища.
За главными воротами, такими же белыми и массивными, как и церковь, простиралась равнина, на которой расположилось тихое село.
Как-то раз, теплым июньским днем заехал я в Коломенское. Погода стояла превосходная: на небе ни облачка, вкрай ветер исчез, и лишь пчелы жужжали в кронах деревьев. Спрыгнув со своего коня, повел я его под уздцы по деревянному мосту. Скакуна моего звали Агатом. Черная грива, бархатистая шерсть переливались на солнце фиолетово-оливковым цветом, а глаза горели красным огнем. Подарили мне его матушка с батюшкой двумя годами ранее, когда минул мне четырнадцатый год. Итак, приехал я на Агате в Коломенское. На главной площади села раскинулся широкий базар. Длинные ряды шатров и лавок тянулись по обеим сторонам от главной дороги, идущей прямо до ворот. Тут торговали и тканью, и мехом, и домашней утварью, и скотом, и одежей. Чаще всего на рынке я брал две ковриги ржаного хлеба, голову сыра, да молоко козье. Как и обычно, я шел мимо лавок, присматриваясь к каждому товару. Так, медленно прогуливаясь, заметил я новое лицо, не показывавшееся мне ранее, но очень запоминающееся. То была небольшого роста, худая, но стройная молодая девочка. Свиду ей было не более пятнадцати годов отроду. Подогнув ноги под длинное, засаленное платье, в прошлом василькового, а нынче блекло-синего цвета, она сидела на коленях на широком плату. Тонкие, чумазые ручки перебирали в небольшом узелке тесьмы и ткани. Густые темные волосы, завязанные голубой лентой в пышный хвост, прятались под серым платком на голове, и, вновь выплывая из-под него, бежали прямо донизу, спускаясь до узкой талии. Необычайно крупные глаза робко, но пристально изредка поглядывали на проходящих купцов. Я остановился, держа под уздцы своего вороного, в двух саженях от плата, на котором сидела девица.
—Здравствуй, сударыня. – произнес я, подойдя чуть ближе. —Что-то не припомню тебя. – добавил я.
Повеселели вмиг девичьи глаза. Она поднялась и улыбнулась.
—Здрав буди, любезный. – кланяясь, произнесла она. –Я тут с десяток деньков.
Продолжая мило улыбаться, она достала серый узелок, перевязанный толстой веревкой, и, быстро развязав шнур, продолжила:
—Смотри, вот, сударь, какие тесьмы я наделала, сегодняшнего дня. 
—Красота! – промолвил я. —И по скольку берешь?
—По три гроша за тесьму.
Тут жалко стало мне незнакомку: вижу, что помалу берет она за искусство сие чудесное. Чуть пораздумав, я произнес:
—Заверни-ка мне все тесьмы, что у тебя есть.
—Девица, не веря своим ушам, тихо переспросила:
—Все?
—Да, все. – не сдержав эмоций, я улыбнулся.
—Здравие пусть тебя преследует, счастия тебе, да свет жизнь осветит твою, любезный. – залепетала благословения девочка.
—Как звати тебя, сударыня?
—Христинкою. – ответила она, аккуратно заворачивая все тесьмы в один узел.
Завелся разговор, про житие и про судьбину, и выяснил я, что Христинка пришлая, недавно в Коломенском, что живет она в одинокой избушке посреди леса. Матушки не стало после голодомора, а отца тиф умертвил, вот и принудила ее тяжелая судьба одной жить, да снискивать пропитание как только Бог позволит.
—Христинка. – вдруг сказал я.
—Да, юный сударь. – взглянув на меня крупными глазищами, сказала она.
—Пособить тебе желаю. Держи две дюжины грошей. Одежи понакупишь, яств откушаешь. – промолвил я, протягивая девочке руку, в которой звенели блестящие монеты.
Христинка, сжав мою ладонь в маленькой ручке, не отпуская, произнесла:
—Не надо мне, не надо. Согрешу, коли возьму. Не надо, совестию измучаюсь.
Тут же, взяв все монеты из моей ладони, она высыпала их в мешочек с деньгами, висевший у меня на поясе.
—Оставь их себе. – продолжила Христинка, нежно докасаясь до того мешочка.
Я, молча улыбался, да не знал, что и сказать. Поразила она меня.
—Эх, Христинка. Чудная ты девица! – только и произнес я. —Ну, прощай же, юная сударыня! – я крикнул, вскочив на своего вороного.
—Прощай, Андрейко! – сказала на прощание Христинка, стянув платок со своей головки. Она вышла на дорогу и принялась махать мне вслед.
Столб густой пыли, и уже летит мой конь по ветру в сторону родного дома.

Пока держал свой путь к родной избе, все не мог я выгнать из мыслей эту чудесную девицу. Уж больно в душу мне вошел ее глубокий образ. Несмотря на нищенское облачение, умна она, млада, да чиста. И резвые мысли влетели в мою голову. Раздумывая, погрузился я в глубокие думы. Конь мой ретивый все скакал по лесной аллее, удаляясь от села. И вот, доехав до дома, я отправился в избу. Войдя в кухонную, услыхал я, как маменька и папенька толковали о чем-то речи.
—Как съездил, сынку? – спросил батюшка.
—Все привез, как было прошено.
—Ну вот, молодец. – проговорил батюшка. —На стол скоро накроем, минуты так через три приходи.
Я направился в свою комнату, расположенную на втором этаже. Взбежав по широкой лестнице, очутился я в длинной галерее, напрямую ведущей в мою опочивальню. Закрыв дверь, я взял кусок бумажки и углем наскоро зарисовал мою новую знакомую. Написал я на обратной стороне громкую фразу: "Люблю вас, сударыня!". Аккуратно сложив, пихнул рисуночек за пазуху.
В избе запахло селянкою. Я, спустившись, сразу направился в столовую. 
—Маменька, батюшко, позвольте расскажу... – начал было я.
Но отец тут же произнес:
—Все после трапезы, сынку. 
Наконец, отобедав, я рассказал во всех подробностях о бедной торговке.
—Маменька! папенька! Позвольте мне сегодня вечером отскакать по округе. –а сам, произнося эту просьбу, лечу думами в Коломенское, к Христинке.
—Езжай, дорогой. – коротко сказала маменька.
—Езжай, да только ты недолго.
—Само собою, папенька. – проговорил я. —А что по части девицы молодой?
—Что же и поделать, не имею представленья. – промолвила маменька, —Так и в тупик загнал ты, Андрюша.
—Против чинов не пойдешь, грешно, темно все это дело. Исходу и не согребешь, моргнуть ты не успеешь, как по смеху тебя пустят.
—И что ж, нельзя мне и словом обмолвиться с Христинкою? Авось не засмеют?
—А как же статус рода нашего? Что ты, сберешься общаться с нищенкой?
—А может и сберусь. – ответил я.
—А сберешься, так и выпорю тебя.
—А я все ж сберусь! – резко промолвил я, тут же устремившись во двор.
—Тьфу ты, стой, окаянной! – вскрикнул отец.
Но я уже ничего не слышал. Вбежав в конюшню, я быстро отвязал Агата и понесся прочь.
—Не напрасно ль ты так разглагольствуешься с ним? – тихо спросила матушка.
—Да с того все и начинается: то дружиться, дружиться, а после да и зайдет-то дело до обмолвы. А уж какие невестки из нищих?
—Позволь, задобный, ты даже ее не видал.
Воцарилось молчание. 
—Выпорю его, как прибудет домой!
Отец ушел.
Маменька, что-то пробормотав, принялась за вязание.
—А есль и мастерица, а есль и персты золоты... Андрейка красавицею редкостною ее назвал... Значит не все ж так просто, не все еще поме́рло. 

От густого встречного ветра на глазах наворачивались слезы. Быстро смахнув их, я продолжал свое движение по широкой аллее. И не было моему терпению начала, все жаждал я увидать Христинушку. Наконец, доскакав до моста, раскинувшегося через Москву реку, не слезая с верного коня, пролетел я по дубовым бревнам. Оказавшись у врат, я, чуть сбавив галоп коня, приметил, что купцы и торговцы товары понемногу складывают в сундуки, да в узлы завязывают. Приблизился я к уголку, в котором поутру девица чудная сидела. Но к величайшему сожалению, на том самом месте не было ни следа от прекрасной нищенки. Понуря голову от отчаяния, я слез с Агата и медленно побрел с ним через лес, но другой дорогой, пролегающей мимо молодого березняка. Досады не было предела. Я, словно сгорая изнутри неведомым мне ранее огнем, так и рухнул на траву. И не знаю, сколько смел я пролежать так, однако же похолодало в воздухе слегка, темные тучи заходили. Нос в землю уткнув, лежу я и, словно сквозь сон, вновь брежу чудным образом. Вдруг услышал я над собой голос чей-то:
—Сударь мой любезный, здрав буди, светлый!
—Христинка!
Передо мной стояла Христинушка. 
—Отчего же ты лежишь тут, Андрейко?
Я, поднявшись и оправив картуз на голове, произнес:
—Да так, думы думаю. – от радости совсем язык не ворочался.
Здесь, посреди узкой лесной тропинки, тающей в высоких травах, девица была необычайно красива: волосы, растрепавшиеся на ветру, рассыпались по молодым плечам, глаза, сверкая голубыми огнями, смотрели прямо в душу. Христинка держала в руках лукошко.
—А я пройтись по ягоды решила, погода была подходящей. Минуло тепло, подул ветер хладный, вот я и решила направить свой путь к дому.
—Тучи заходили. – произнес я. —Пособить ли тебе, Христинка, до дому ли спровадить?
—Ох и велика честь. Я нищая обыденная, скольких нас тыщи, а ты барин будущий… Кто свидет, не засмеют ли тебя?
Я, широко улыбнувшись, промолвил:
—А дружество для меня важней чинов. Сильней оно их.
Христинушка посмотрела на меня, окинув своим глубоким взором, и тихо проговорила:
—Ну как же... – хотела было возразить она.
—Конечно сильней, Христинка! Дружество всех сильней! – ответил я.
—Да засмеют тебя.
—Пускай.
Настало недолгое молчание.
—Андрейка! Ты вправду желаешь общенья со мной?
—И даже не спрашивай. – улыбнулся я.
—И не стыдишься меня?
—Нисколько.
Так мы направились к избе Христинки.
Дойдя до ветхого дома на краю поляны посреди леса, мы остановились.
—Вот в оной избушке я и живу.
—И каково же тебе? – спросил я.
—Меня ничто не озабочивает, живу себе и живу. Это дом моего родственника, оный лесником был. Помер он, так и пустовала избушка эта. Отыскала я ее, да так и стала здесь жить. Столько проживу, сколько Бог даст.
Пообмолвившись добрыми благословениями, мы начали прощаться.
—Прощай, сударыня чудесная! Прощай, Христинушка!
—Прощай, Андрейко! – произесла девица, низко поклонившись.
Ступила она на крылечко скошенное, продолжая махать платком.
—Помни, Христинка, нисколько не стыдюсь общенья с тобою! И пусть все смеются надо мною! – крикнул я напоследок.
Прибыв домой, я искренне извинялся за выходку свою необдуманну.
—Говорил же выпорю! Так словцо свое сдержу.
Выпороли меня. А меж тем на улице совсем стемнело. Кучевые тучи заполонили весь небосвод, и залил сильный дождь.
Немного спустя, дом наш уснул, погасив желтые окна.

На следующее утро по глубинке Коломенского пошла молва средь местных крестьянок.
—Ой, бабоньки, такого расскажу. – охнув, сказала Евпраксия Антоновна. —Видала я Андрейку, из именья Громовых, днем прошлым с нищею, что на базаре тесьмою торгует. 
—Да ты что. – промолвили в один голос крестьянки.
—Экая ты бестия, – продолжала Евпраксия, —Так и крутится вокруг него. Ему бы побогаче невестку, а он все с нею возится.
—С чего же ты взяла, что она ему в невестки рвется? – спросила Настасья Егоровна.
—А Андрейко впервой с девицами завел дело и сразу с нищей. Никак к женитьбе дело склонится.
—На вряд ли. Чушь ты молвишь.
—Вправду, Антоновна, – произнесла Матрена Петровна.
—Впервой, впервой, да Андрейка не такой. Знаю я его. Озорник еще тот, да с девицами вроде покойно себя ведет.
—Пришлая та нищая, дюжины дней и не прошло, как в селе появилась.
—То-то ж я и не видала ее ранее.
—А что еще знаешь про нее?
—Ничего боле.
—Пустая молва, эк и заболталися. – произнесла Марфа Петровна. —Нам ли беспечных обсуждать.
Разошлись.
Я вновь очутился на главной площади села. Завидев еще издалека серый платок, подошел я к знакомому углу. Христинка, все также сидя на коленях, плела тесьму. Подняв прекрасное лицо, она тут же воскликнула:
—Здравствуй, Андрейка! 
—Ну, здравствуй, милая сударыня. – ответил, улыбнувшись, я. —Что сегодня по товару?
—Все также, – засмеявшись, промолвила Христинка.
—Может быти, продашь мне вновь тесьму свою до последней?
—Ах, нет, Андрейко. Совестно мне.
—Христинушка. – немного обождав, произнес вдруг я.
—Нет, не продам. – с виною в голосе промолвила Христинка.
—Уж по другому я. 
—Что такое? – вопросительно посмотрев, тихо сказала она. 
—Христинушка, протяни мне руку свою.
Нищенка молча подала свою тонкую ручку. Я достал из-за пазухи тот самый заветный рисунок, что прошлым днем смастерил. Положив на руку Христинки, сказал:
—Покуда не скажу я, прошу, не раскрывай.
—Не раскрою, – коротко ответила она.
Я присел рядом с Христинкой в тени высокого бревенчатого дома.
Расторговав половиной всего количества, девица стала собираться:
—Скоро зной невыносимой спустится к земли. 
—Это верно. – коротко ответил я.
Наконец Христинка скрутила свои узлы. Я, взяв пожитки из ее рук, взвалил все это на спину коню, и, оглянувшись на приятельницу, произнес:
—Полезай-ка ты, Христинка, на коня моего, в лесок заедем на полянку чудесную.
Христинушка, кивнув, молча согласилась, не скрывая несдержимого восторга.
Мы подошли к коню.
—Агатом его звать. Конь мой ретивый, дерзкий, да разумный.
Погладив по бархатистой шерсти, Христинка произнесла:
—Ну, Агат, ну конь прекрасный, на дружество сильное надеюсь с тобою.
Агат, казалось, понял, что обращаются к нему и громко, одобрительно фыркнул.
—Но! Но, вороной! – проговорил я. Конь, чуть потоптавшись, вышагивая, направился за ворота.
Я чувствовал пристальные взгляды купцов и крестьян. Казалось, все дивились, недоумевая, как может нищенка ехать на таком прекрасном коне. Но чувство рождалось далеко не тягостное, а напротив: гордость меня пробирала.
—Гляди-ка! Нищая на вороном! С Андрейкою! Ох и дурень. Вон, гляди же! – вновь воскликнула Евпраксия Антоновна, завидев нас. —Экую честь оказывает постылой побирушке! На нормальных бы очи обращал.
—Вот чудак!
Уехав в сторону темного леса, мы продолжили путь по узкой тропинке, вскоре очутившись на опушке, осветленной лучами солнца. Я, спрыгнув с Агата, взял плат с конской спины, да расстелил его тут же, в тени деревьев. Подойдя к Христинке, я, аккуратно обхватив руками, спустил ее наземь.
Подошли мы к плату.
Христинка, последовав за мной, тут же уселась рядышком. Я почувствовал тонкую талию так близко, что забывшись, залюбовался девицей. Так, очарованный необычайной красотой, я сидел молча, наблюдая каждое движение изящного стана.
Почувствовав на себе мой восхищенный взор, нищенка, смутившись, покраснела.
—Что же ты делаешь со мною, Андрюша! – только и произнесла она.
—Прости меня, Христинушка, ради Бога. Виноват.
Она, в ответ улыбнувшись, сложила голову на мое плечо. Русые власа нищенки побежали вниз, нежно щекоча меня.
—А ведь один ты из тыщи взоров обратил вниманье свое на меня, невидиму, невзрачну. Многие очень стыдятся общенья со мною.
После пошли разговоры по душам. Не имею представления сколько они длились, да только вижу, что Христинку стало в сон клонить.
—Не выспалась ли ты сегодня, Христинушка?
—Право, не знаю, сон глубокий приходил.
—Вот что. Ложись-ка ты вот сюда и отдыхай. – сказал я, готовя лежбище для девицы. Свернув свой сюртук, я положил его на плат.
—Помнется ведь, сюртук твой. – произнесла Христинка.
—Полно те, коль помнется, так выровню. – сказал я.
Девица улеглась, все смотря на меня своими голубыми глазами.
—Ты по правде заботливый приятель.
Я, молча взглянув прямо в глаза, широко улыбнулся.
Через пару мгновений послышалось тихое и нежное сопение. Христинка дремала сладким сном.
"Ну вот теперь-то я и налюбуюсь тобою, красавица" – подумал про себя я. "И не смущу взором тебя едким, и не потревожу спокоя в душе твоей чистой".
Любуясь Христинкой, я в край забылся. Волосы девицы, чуть шевелясь на легком ветру, слегка развевались. Перси тихо вздымались, а носик, тонкий и изящный, издавал сладкие посапывания.
Заснул и я, очнувшись от легкой дремоты в момент пробуждения Христинки. Молча присев рядом, она смотрела прямо в глаза. Так, глядя друг на друга, просидели мы не слишком долго, но довольно продолжительно.
Вдруг, Христинка, протянув ко мне свою ручку, тихо промолвила:
—Позволь мне взять тебя за руку.
Я охотно взял Христинушку за ручку. Тонкие пальцы крепко переплелись с моими.
После, собрав, да сложив пожитки на конскую спину, мы пошли по дорожке в обратном направлении. Я вновь взял руку Христинки, идя рядом с ней. Наконец, оставалась прямая дорога до уже знакомой избушки.
—Благодарю тебя, Андрейка, за день чудесный. Да сохранит тебя Бог. – промолвила на прощание Христинка.
—Здрава будь, Христинушка. – сказал я, нежно обнимая приятельницу свою. —Береги себя.
На том мы и попрощались.

На следующий день я приехал на базар. Не свидев милую Христинку, я решил отыскать ее во что бы то ни стало. Долго скакал по всей округе, да все же не увидел прекрасную нищенку. Наконец, заметив дорогу к избушке Христинки, я направился по ней, углубляясь в лес. Доехав до полянки, на которой располагался покосившийся домик, я заметил знакомую фигурку.
Христинка сидела тут же на крылечке, вся в слезах, платком утиралась, всхлипывая. Платье серое изодранное вкрай, обнажило местами истерзанное тело.
—Андрейко! – завидев издалека, бросилась Христинка навстречу мне. —Андрейко, свет мой!
Едва добежав, она бросилась в объятия, чуть не упав.
—Что случилось, Христинушка? – недоумевая, спросил я.
Нищенка зарыдала еще пуще.
—Обтрепали! Обтрепали меня на дороге широкой! Обокрали! – сквозь жалкие стоны проговорила она.
—Кто посмел?
—Забияки, что навстречу мне попалися. 
—Поведай же скорее во всех подробностиях, что сотворилось! – произнес я.
—Шла я на базар дорожкою обычною. Вижу: вдалеке показалися охаверники местные, что нищих не взлюбили. Про них молва идет нехорошая, воруют они, избивают, и никому до них делу нет. Ну, думаю, авось не тронут. Да они, завидевши меня, так и бросились с криками. Схватили под руки, в стороны тащут. Отбивалась я, отбивалась, да сильней они меня. Повалили на дорогу пыльную, да начали избивать. То ручищами своими, то прутьями березовыми отхлещут. Истерзали совсем, да стали деньги искать. Нашли под платьем, содравши с меня его совсем. Но бумажку ту свернутую не тронули. Так и убежали проклятые. А скольку смеху было вокруг. – Христинка, чуть помолчав, продолжала: —Очнулась я в пыли дорожной, а денег-то и нет. Разрыдалася я сразу. Осквернили меня. Добрела я до дому, кое-как зачинила платье, да бесполезно. Расползаются лоскуты, не слушаются. Так и не дойду я до села за тканью новою, еще пуще высекут. Думаю, они теперь следить за мною намерились, выжидать у дороги будут.
—Не дело это! – произнес я. —Скажи, Христинушка, где свидеть их смогу, да как оные выглядят?
—Они на базаре часто бывают, товары воруют, Василь и Гришка, а уж их там знают. Василь повыше ростом, Гришка ниже. Оба лопоухи, да подстрижены под горшок.
—Экие бесы! Ну я их проучу как следует, окаянных. – грозно произнес я.
—Может не стоит, Андрейко, рисковать? 
—Еще как стоит! Кнут юркий уже ждет их! – промолвил я. Во мне со страшной силой рос гнев.
—Вот что, слушай, Христинка. – продолжил я, —Возьми у меня эти деньги, возьми, да не отказывайся. Сей момент согрешишь предо мною, коли не возьмешь. – сказал я, достав из мешочка две дюжины грошей.
Христинка,чуть колеблясь, молча протянула ручку, аккуратно взяв монеты.
—Сей же час поеду я в Коломенское за новою одежею тебе. Прошу только, жди меня здесь же, никуда не ходи, а я скоро вернусь.
Я обнял бедную нищенку и влез на коня.
—Скоро буду! – крикнул я, отдаляясь от лесной полянки.
Я, прискакав на базар, в первую очередь подошел к лавке с одежей. И вот, купив платье, расписной платок, белую рубаху, да целебную мазь, я поехал прочь с Коломенского, спеша к Христинке.
Наконец, доехав, я увидел нищенку. Она сидела на крыльце. Завидев вороного коня, она вскочила, направившись мне навстречу.
—Держи, Христинка, одежу твою новую.
—Куда же столько мне, Андрейко? – недоумевая, спросила девица.
—Носи, носи на здоровье, красавица ненаглядная.
Вдруг, широко улыбнувшись, Христинка промолвила:
—Заходи в избу мою, Андрюша.
Я молча последовал за Христинушкой.
Войдя в ветхий дом, я увидел следующую картину: бревенчатые стены, слегка покосившись, налегли на восточную сторону, в углу, под самой крышей висел образ. Окна, закоптившись от времени, едва ли пропускали дневной свет. У стены стояла огромная печь, на которой и расположилась скудная, но просторная лежанка Христинушки. За печкой был стол с лавкой.
—Милости прошу, Андрюша. Проходи.
—Обожди, Христинушка. Привез я мазь целебную, раны залечить твои. Возьми.
Рассмеявшись звонким смехом, Христинка протянула ручку за горшком.
—Благодарю тебя, милый друг. Ввек твоей доброты не забуду. Ты усаживайся на печи, да обожди, пока я перенаряжусь.
Осматривая уютную избушку, я молча уселся на теплую печку, а Христинка, задернув занавесь, принялась прихорашиваться.
Наконец раздвинулась штора, и показалась девица.
—Благодарю, Андрюша! – сказала Христинушка,
—Разреши мне тебя обняти. – вдруг промолвила она.
Я тут же вскочил с печи и, не ответив, сам крепко обнял Христинку. Я почувствовал, как нежные ручки, прижимаясь, докоснулись до моих плеч. Я никак не мог отпрянуть от прекрасного стана. Обворожив своими голубыми глазами, Христинушка, подняв головушку, смотрела на меня. Издав тихий стон, она пуще прежнего прижалась ко мне всем телом. Уткнувшись маленьким носиком в мою грудь, Христинка все продолжала обвивать меня своими ручками.
До самого вечера я просидел в избушке с Христинкой.
Отъезжая, я оглянулся и вновь увидел прекрасную девицу. Она, сойдя с крылечка, махала мне вслед.
Прискакав к дому, я зашел в избу.
—Где ж ты пропадал, сынку? – встретив, с порогу спросила маменька.
—Виноват, матушка, был я в Коломенском, да, не встретивши Христинку, искать ее отправился.
—И что же? Нашел?
—Нашел. Обокрали ее на дороге охаревники.
—Боже мой. – охнула матушка.
В ворота въехал отец на тройке гордых лошадей. Войдя в избу, он проговорил:
—Здравствуй, семья. День сегодня чудный.
—Вечер добрый, батенько! – произнес я.
—Матушка, подойдя, произнесла:
—Здрав будь, любимый. На стол накрыто, проходи скорее.
Отужинали мы. Маменька вдруг, обратившись к отцу, произнесла:
—Христинку-то сегодня, Андрюшкину приятельницу, избили, да обокрали.
—Это как же? Кто сотворил грех оный? 
—Василь да Гришка. – ответил я. —В Коломенском обитают эти охаревники. На нищих бросаются, грабят, да бьют без поводу особого.
—Непорядок. – коротко произнес отец.
Настало короткое молчание. В огромной жаркой печи трескали поленья. Вдруг папенька сказал:
—Ты приведи как-нибудь Христинку-то в дом наш, познакомь с нею.
—А… – начал было я, растерявшись.
—Приведи, приведи.
—Хоть завтра. – ободрившись, проговорил я.
—То было бы чудно. – промолвил отец.

На следующий день подковали моего коня. Дело не скорое, да и не успели до полудня приладить подковы. Этим же днем я отправился пешим ходом в Коломенское. Я шел по тропинке, да все смотрел по сторонам. Красота небывалая: жаркое солнце освещало долину. Озарив равнину своим красным светом, оно опускалось на крыши изб.
Так я добрел до заветных ворот, за которыми раскрылся широкий базар. Войдя, я направился к Христинке, да увидел, что возле ее плата стоят те самые забияки. Остановился я, послушав, что будет происходить. Стою далеко, да все слышу.
—Убирайтесь прочь отсюда. – злобно прошипела Христинка.
—Мы уж никуда отсель не сдвинемся, пока вновь не высечем.
—За что же? – спросила торговка молодая.
—Бедна ты, да деньги при себе имеешь. А коль бедна, так и не нужны они тебе. Мы их заберем.
—Праву не имеете! – крикнула Христинка.
—Сей же момент покажем, какое право мы имеем. – сухо произнес Василь, направив руки к нищенке.
Христинушка вскочила, прижалась к холодной стене, а охаревники, зубы оскалив, все приближались к дрожащему стану.
Подошел я тогда и взором устремился в спины хулиганов. Положив руку на плечо Василя, я произнес:
—Что творити?
Так и опешил проклятый. Не ожидали забияки, совсем с панталыку сбились.
—Андрейко! – воскликнула Христинушка, завидев меня.
—Чего тебе? – сухо спросил Гришка, обращаясь ко мне.
—Да мне-то ничего. – коротко промолвил я.
Тут же, сжав кулак, я со всей мощью, что была в моих руках, хватил, да ударил прямо по негодяю. Так и свалился Гришка на землю.
В следующий миг Василь толкнул меня своими сильными руками прямо в грудь. Пошатнувшись, я не упал, устоял на ногах. Между нами завязался беспощадный поединок. То я хлестну по забияке, то он по мне. Уж не знаю я, сколько мы бились, да, повалившись в дорожную пыль, схватились вновь. Казалось, вот-вот порвем друг друга. И вот уже я чувствую, что Василя силы покидают. Ударив его по лицу, я поднялся и достал из-за пазухи плеть. Так и начал я хлестать негодяя.
—Это тебе за Христинку! – не унимаясь, продолжал я.
Гришка поднялся и бросился ко мне. Я понимаю, что не выдержу с ним драки. Но вдруг я вижу: так и ревет окаянный, кричит сквозь слезы.
—Перестань! Перестань! Оставь его!
Тут оба, как могли, так и убежали прочь.
Вдруг помутнело в моих глазах. Упал я в беспамятстве. Ничего не припомню, что следовало дальше.
Очнулся я и вижу: сидит Христинушка, мою голову, положив на свои колени, гладит. Ее глаза наполнены слезами, все всхлипывает жалостно девица. Завидев мое пробуждение, она оживилась.
—Опамятствовал, Андрюша, заступник мой! – проговорила девица. —Благодарю тебя, родимый.
Ее волосы щекотали мне лицо. Тонкие ручки нежно касались моей головы. Я вспомнил, что поквитался с охаревниками.
—И где ж они ныне? – спросил я.
—Сбежали прочь с базару, куда очи их глядят.
Я молча улыбнулся. Поднял свою руку, докоснувшись до девичьей головушки, да так и обнял, притянув к себе. 
Подошел купец, да, чуть помолчав, прокашлявшись, спросил:
—По скольку торгуешь?
Сей момент не торгую. – только и произнесла Христинушка, продолжая гладить меня.
Купец пробубнил себе что-то под нос, да и пошел прочь.
Спустя некоторое время вернулись мои силы. Я поднялся. Мой сюртук был весь в пыли, а картуз запятнан в грязи. Оправился я.
—Христинушка, – вдруг произнес я. —Навестишь ли ты мой дом?
—Коль пригласишь, так с радостию пойду. – промолвила, улыбаясь, девица.
—Так приглашаю ж я тебя, Христинушка. Пожалуй в гости ко мне.
На том и решили. Мы пошли в сторону моего дома. Христинка следовала рядом, придерживая меня своей ручкой. Тонкие пальцы заботливо и бережно обхватили мою руку. Мы дошли до высокого дома. Матушка вышла во двор. Она, заметив нас, так и бросилась с расспросами.
—Батюшки! Что случилось? Как же это тебя так угораздило? 
Затем, обратившись к моей приятельнице, произнесла:
—Христинкою тебя звати?
—Верно. – улыбаясь, ответила девица.
—Милости просим, проходите. – хлопотливо промолвила матушка.
Зайдя в избу, я так и свалился на лавку.
—Андрейко, как же тебя угораздило так изодраться? – все не успокаиваясь, проговорила маменька.
—Андрюша заступился за меня, поквитался с проклятыми забияками. – произнесла Христинушка.
—С теми, что вчера тебя обокрали?
—С оными. – коротко сказал я. Усталость брала свое. Я медленно отходил в глубокий сон, вновь забываясь.
—Христинка, – промолвила матушка, —Нужна ль помощь тебе в чем-либо?
—Нет, не нужно мне ничего. – улыбнувшись, произнесла девица.
—В дом наш приходи почаще, желанна ты здесь будешь, а коль беда какая, так пособим тебе.
—Благодарю вас за хлебосольство теплое, здравы будьте.
На дубовой лестнице послышались гулкие шаги. Папенька, заслышав шум, спустился вниз.
—У нас гостья? – удивленно произнес он. Подойдя к девице и протянув свою крепкую руку, продолжил: —Ну, здрава будь, Христинка. Слыхал я про тебя уже.
Тут, заметив меня на лавке, в расспросы пустился.
—Что же с ним стряслося? Аль шебутил, аль созорнича́л?
—Аль честь чью защищал… – задумчиво произнесла маменька.
—Ба! Истинно?
Христинушка, кивнувши, проговорила:
—Квитаться он намерился с охаревниками, одолел их вкрай. Так и бросилися со двора.
Христинка рассказала во всех подробностях, что сегодня днем на базаре случилось.
—Юна́к! Богатырь всамделишный. – гордо произнес батюшка. 
—Еще каков. – вторила матушка.
После моментного молчания отец промолвил:
—Ну-ка, Христинка, поведай нам историю жизни своей. Как очутилась в краях оных? Помню, Андрейка сказывал, что пришлая ты.
—Верно, пришлая. Тяжела судьба моя, да, оба́че, как и у какой угодно человека русского. В году прошлом беда случилась, голодомор унес маменьку мою на небо. А еще тремя летами ранее папенька от тифу помер. Совсем исстрадалася, два дни не ела, все рыдала, да, долго не прорыдаешься: голод точет. Пошла я по свету прочь из села Троицкого, взявши пожитки свои. Помню, сказывали мне родители про лесника, оный родственником приходился нам. Изба у него в лесу пустовала с самой его смерти. Вот и отправилась я искать этот дом. Шла, шла я по дорожкам знойным, по долинам просторным, да и пришла я в Ковинки. Там, поживши месяц с лишком, отправилась далече. Чуть поодаль от села этого лежало другое, Кожухово. Встретили меня там приветливей, чем в Ковинках, да труд мне дали нехильный. Свела я там беседу с крестьянкою молодой, что старше меня на три года. Она на сеновале трудилася. Зашла беседа с ней про Коломенское, и молвила она: "Да, знаю я село это. Чудное", говорит "с базаром крупным. Отсюда верст так пять, не меньше. Иди в восточном направленьи. Там и найдешь ты место себе, там и покойна, и славна жизнь". Послушалась я, да чрез несколько дней и ушла со двора на поиски села оного. Едва ль выживши, чуть не пропала совсем я с голоду. В обморок свалилася на дорожке пыльной, прям посереди поля широкого. Очнулась я уже в доме купцов Киржановых, что в Вязовке живут. Купец именитой, меня свидевши, на дороге той подобрал. Привезши в дом свой, передал меня супруге верной. Добрая купчиха выходила меня, хлеб-соль подала, да расспросила куда путь держу, с какою целью. Рассказала я им свою историю. Выслушав, купчиха молвила: "Супруг мой туда на днях собирается, так ты и просись с ним поехать". Так я и сделала. Купец добрый разрешил, "Садися", говорит "в телегу со мною, отвезу, что же поделати". Довез он меня до самых врат, прям к селу заветному. Тут я и лесничью избушку нашла, да на базаре стала тесьмою торговать, хлеб-соль снискивать.
—Да. – задумчиво протянул батюшка. —Тяжела история, да с чудным концом.
Тут проснулся я, опамятствовав.
—Батенько, – проговорил я, —Здрав будь.
Молча кивнув и улыбнувшись, он вдруг спросил:
—Как ты?
—Терпимо. Выпорешь? – спросил я.
—За что ж? Нет, не выпорю.
Запахло янтарной юшкой. Матушка, подойдя к печи, отворила широкое устье, да, взяв ухват, вынула ароматный чугунок.
Сидя за дубовым столом, отобедали. Отпочевали мы и Христинушку. Через некоторое время мы стали собираться в дорогу до лесной избушки. Мой Агат, уже подкованный, стоял, да все рвался на просторы.
Стали прощаться.
—Прощай, Христинка! Заходи, заезжай во время любое. Береги себя! Да счастия с добротою тебе! – кричали вдогонку голоса родительские. Девица все махала им платочком, держась одной ручкой за мое плечо. Скакал конь ретивый быстро, да аккуратно.
Наконец, и я, распрощавшись с Христинушкой крепкими объятиями, поспешил к дому.


На следующее утро я проснулся с тяжелым чувством. Душу так и рвет, так и терзает, а прочь не бежит. Отведав овсяной каши с родителями, я ушел обратно в опочивальню. Я долго лежал, задумавшись.
Ко дню я ожил, да, выйдя во двор, отворил конюшню. Вскочив на Агата, я направился по обыкновению на базар.
Доехал я до села Коломенского. Соскочив с верного коня, я приблизился к прекрасной девице.
—День добрый! – еще издали крикнул я.
Христинка, головушку подняв, вскочила с плату, да так и бросилась в объятия.
—Здравствуй, свет мой.
—Не появлялись ли вновь те бесы проклятые? – спросил я.
—Никак нет. Даже не показывались. – улыбнувшись, произнесла Христинка.
—Это славно. – коротко промолвил я.
Мы ушли в прохладную тень, что от стены избы падала.
—Ну, сказывай, Христинушка, как тебе дом мой? Как семья моя? – с интересом расспрашивал я.
—Славная у тебя семья, настолько, что и представленья не имела б, коль гостею не побывала! – улыбаясь, ответила Христинка.
Настало молчание. Засмотревшись, я глядел на приятельницу. И тут я промолвил:
—Христинушка.
—Что, Андрюша?
—Давай пройдемся по базару.
Кивнув, Христинка радостно согласилась.
Только вышли мы из тени, как я остановился. Девица, не понимая, обернулась.
Пора! Настал момент важный, волнительный момент. Я собрался духом и произнес:
—Христинушка, достань бумажку ту, что отдал тебе дня так три назад.
Она, вытащив ее, стала разворачивать.
И вот уж Христинка прочла.
Упал тогда я к стройным ногам, да все целовал их, обнимая. Затем, поднявшись, посмотрел в голубые глаза, да и вымолвил:
—Христинушка! Люблю я тебя, Христинушка!
Миг спустя я почувствовал крепкие объятия. По лицу пробежало жаркое пламя, и наши губы соприкоснулись в страстном лобзании. Маленькие пальцы крепко вцепились в мою голову. Глаза прикрыв, Христинушка все продолжала лобзать. Я, вкрай отуманившись, обнимал тонкий девичий стан, не отпуская из рук его ни на миг. Казалось, еще мгновение, и растает изящная талия, словно первый снег на солнце. А между тем, я все крепче и крепче прижимал нежное тело.
—Смотри, Никифорыч! – дивясь, произнес купец Брахин, – молодой барин с нищею челомкаются! 
—Эко чудо! Вправду нищенка! –коротко произнес Сергий Никифорыч.
—Вот, гляди, Настасья, что Андрейка вытворяет! Твой жених бы так… – пробормотала Софья Афанасьевна.
Настасья Егоровна так и ахнула:
—Батюшки! Ай, да чудак! Ай, да юнец славный!
Почувствовав удивленные взгляды, я поднял Христинушку, как младенца, и понес обратно в тень. Послышались восхищенные возгласы со всех сторон. Растаяла милая девица, словно лист березовый, лежала на руках моих, все обнимая. Обхватила шею тонкими ручками, да так и прижалась к моей груди.

На том и заканчиваю я сказ свой, дабы сам ты, читатель мой, додумал фабулу сию. Однако ж, подсказку молвлю: история оная продолжилась в направленьи светлом, наилучшем направленьи..

27.02.2023 - 02.03.2023

пятница, 14 мая 2021 г.

 

"Детский альбом" Петра Ильича Чайковского



Вступление

Чайковский известен своими необычными и захватывающими произведениями которые позволяют слушателю погрузиться в музыку. У Чайковского есть множество произведений, как большие симфонии, так и маленькие увертюры. "Детский Альбом" состоит из 24 произведений. Он часто говорил "Цветы, музыка и дети составляют лучшее украшение жизни". Детский альбом стал первым сборником пьес для детей в России. В данный альбом Чайковский вложил душу и огромный фантастический мир ребёнка.

История создания

 «Детский альбом» Петра Ильича Чайковского является одним из самых популярных произведений русской музыки для детей. Идея создания альбома появилась у композитора во время его путешествия по странам Европы, а история создания связана с семьёй сестры композитора – Александрой Ильиничной Давыдовой. У Александры Ильиничны было семеро детей. Пётр Ильич часто бывал у них дома. Он подолгу играл и гулял с детьми, рассказывал интересные истории о странах Европы, в которых композитор побывал. Благодаря той атмосфере, царившей в этой семье, у Чайковского возникло желание создать "Детский альбом", который он посвятил своему племяннику Володе. На тот момент мальчику было всего чуть больше шести лет. В «Детский альбом» Петра Ильича Чайковского входят двадцать четыре короткие пьесы. Композитор использует простую музыку, понятную даже для самых маленьких слушателей. Он понимал и тонко чувствовал внутренний мир детей, и поэтому создал целый калейдоскоп ярких образов и детских эмоций. Содержание. Цикл пьес не связан единой тематикой, но его можно разделить на отдельные микроциклы. Всего этих микроциклов – три Первый – «утренний» - связан с пробуждением после сна, утренней молитвой, маминой заботой. («Утренняя молитва», «Зимнее утро», «Мама»). Второй микроцикл предполагает дневные игры и путешествия в далекие страны. Веселые мальчишеские занятия и развлечения сменяются драмой «кукольной трилогии». («Игра в лошадки», «Марш деревянных солдатиков», «Болезнь куклы», «Похороны куклы», «Новая кукла»). Третий микроцикл завершает альбом сказками на ночь: «Нянина сказка», «Баба Яга», «Сладкая Греза». Почему альбом называется «Детским»? Чайковский создавал альбом именно для детей, учитывал возможности юных слушателей и исполнителей. Практически все пьесы написаны в простой форме, а фортепианное изложение доступно детским рукам. Во всем сборнике нет ни одной октавы или аккорда, расположенного шире, чем в пределах септимы. «Детский альбом» П.И. Чайковского вошел в золотой фонд сочинений, написанных специально для детей.

Почему “Детский альбом” так популярен?

Детский альбом стал таким популярным потому что это был первый именно детский сборник пьес. Никто из его коллег ни делал такого в этом заключалась суть поэтому это и привлекло внимание людей. Также из-за его простого и гармоничного звучания который состоит из простых аккомпанементов.

Заключение 

Более ста лет звучит музыка Чайковского на различных концертах и мероприятиях. Бывали случаи, когда дети после прослушивания начинали писать стихи, рисовать картины и создавать пьесы. Детство, удивительное время, когда мир вокруг наполнен магией и волшебством. "Тот, кто сохраняет его ощущение в душе - сохраняет молодость" Чайковский был таким человеком. Его произведения заставляли радоваться, волноваться и плакать.
Подводя итоги, можно сказать, что Чайковский тонко и чутко понимал состояние души детей и их внутренний мир, который отобразил в данном альбоме.

воскресенье, 28 марта 2021 г.



Фильм «Гамлет»


После прочтения книги «Гамлет», написанной Вильямом Шекспиром, я посмотрел фильм 1964 года по данному произведению. Режиссёром этого фильма является Козинцев Григорий Михайлович. Оператором – Ионас Грицюс. Композитором – Дмитрий Шостакович. Кинокомпания – Ленфильм, первое творческое объединение. Гамлета играл Иннокентий Смоктуновский, короля Клавдия - Михаил Названов, Офелию - Анастасия Вертинская. Актёры хорошо передали характеры героев произведения.

Режиссер долго искал актера на главную роль, пока не познакомился с Иннокентием Смоктуновским. Именно этот актер, по мнению Козинцева, смог сыграть героя, главным оружием которого является мысль. В Смоктуновском чувствовался серьезный душевный и интеллектуальный опыт, накопленный всей его непростой биографией: страданиями, испытанными во время войны, в плену, в тяжелые послевоенные годы. Гамлет для Козинцева – это прежде всего герой, решительно осуждающий ложь и насилие, но не знающий, как их побороть.

Шекспировские тексты были Козинцевым по необходимости сокращены, но Смоктуновский многое выразил многозначностью молчания, мучительностью пауз, подтекстом реплик. .Ход размышлений Гамлета передан отчасти "внутренней речью". Так, один из ключевых монологов "Быть или не быть" не произносится актером в камеру, а слышен во время прогулки Гамлета по берегу моря, на фоне шума волн, что заведомо исключает театральность, побуждает зрителя вслушаться в смысл негромких слов. Впрочем, очень многое из того, что не смогли воплотить актеры, досказала музыка Дмитрия Шостаковича. Григорий Козинцев очень дорожил сотворчеством с гениальным композитором. Композитор Д. Шостакович остается сторонником мысли Гамлета. Героизм размышления, героизм понимания — вот что воплощает музыка композитора. Музыкальная тема гамлетовского сомнения в фильме становится важнейшей.

Фильм “Гамлет” - черно-белый. Козинцев предпочел богатое, насыщенное тонами черно-белое решение, более точно соответствующее атмосфере смутного времени. "Камень, железо, огонь" - так определил Козинцев вещественный мир фильма. На экране преобладает тяжелый, холодный камень, из которого построен замок, его огромные ступени, стены, его зловещие барельефы, а все, что вне замка, усеяно булыжником. Антиподом камню выступает свободная стихия воды, моря - символа свободы и нескончаемости жизни.


«Гамлет»



На весенних каникулах я прочитал трагедию Вильяма Шекспира «Гамлет». Легенду о Гамлете впервые записал в конце XII века датский летописец Саксон Грамматик. В 1576 году французский писатель Бельфоре пересказал эту древнюю легенду в своих “Трагических повестях”. В конце XVI века на лондонской сцене была поставлена пьеса о Гамлете. Пользуясь этими источниками, в 1601 году Вильям Шекспир создал своего “Гамлета”.

Главный герой книги, принц Гамлет, сын короля Дании – рассудительный, остроумный, смелый молодой человек. В самом начале книги мы узнаём о трагедии: короля Дании ужалила змея, пока он спал в саду. К Гамлету является призрак его отца и рассказывает всю правду о своей кончине. Оказывается, убийцей является Клавдий, который совершил это злодеяние, чтобы овладеть "короной, землями, королевой". Призрак просит Гамлета отомстить за это "гнусное убийство".

В драме Шекспира раскрыты все характерные проявления человеческой природы – честность и предательство, благородство и низость, любовь и ненависть, самоотверженность и коварство, ум и страсть. Гамлет - человек прекраснейших душевных качеств – столкнувшись с коварством, изменой и убийством, теряет веру в людей, любовь. Притворяясь безумным, он на самом деле находится на грани сумасшествия от сознания того, насколько чудовищны люди. Он обретает мужество для борьбы, но жизнь утрачивает для него свою ценность. Будь он подобен Клавдию, Лаэрту, Полонию, он мог бы жить, как они, обманывая, притворяясь, приспосабливаясь к миру зла.

Поднимаемые Шекспиром вопросы не устаревают даже в наши дни. Именно в этом заключается великий гений писателя, который создавал «бессмертные» произведения. Его пьесы не сходят с театральных подмостков на протяжении нескольких столетий, каждое новое поколение восхищается его творениями.



суббота, 9 января 2021 г.


Этель Лилиан Войнич «Овод»


Действие романа «Овод» Этель Лилиан Войнич происходит в 1830-е годы в Италии в период оккупации страны австрийскими войсками. В Италии действуют силы сопротивления под руководством революционной организации «Молодая Италия». Главный герой романа Артур Бертон, а в дальнейшем скрывающийся под именем Феличе Реварес или просто Овод, являясь членом этой организации, принимает активное участие в борьбе за освобождение своей Родины. Вся жизнь Овода, все его стремления посвящены желанию видеть Италию свободной. Овод – целеустремлённый молодой человек, который «идёт своей дорогой, идёт к тому свету, который видит впереди». Он предстаёт перед нами живым человеком со слабостями и недостатками. Но главное в нём – мужество, несгибаемая воля, невероятная выносливость, честность, преданность друзьям и своему народу. Образ Овода раскрыт в романе многосторонне. Горе и испытания судьбы сделали из доверчивого и наивного юноши сурового и стойкого борца. Артур «небольшого роста, хрупкий… его можно было принять за хорошенькую девушку, переодетую в мужское платье». Феличе Риварес же имеет «особые приметы: прихрамывает на правую ногу, левая рука скрючена, недостаёт двух пальцев. Шрам на лице. Заикается». При всей своей любви к жизни, Овод сознательно идёт на смерть – уверенность в конечном торжестве его идей придаёт ему силы. 

Перевод романа «Овод» впервые появился в России в приложении к журналу «Мир божий» за 1898 год – в год I съезда Российской социал-демократической рабочей партии. Для молодых революционеров Овод стал примером. Для них образ Овода – это образ истинного героя, революционера, борца за свободу. В 1900 «Овод» вышел отдельным изданием. Среди молодёжи книгу читали и перечитывали А.М.Горький, А.Фадеев, В.Маяковский, Н.Островский и др. Не расставался с «Оводом» и герой Гражданской войны Г.Котовский. «Овод» – любимая книга Героя Советского союза Алексея Маресьева. Любовь к роману «Овод» стала как бы литературным фактом. Во многих художественных произведениях советского периода литературные герои обращаются к чтению книги Войнич и сверяют по ней свои поступки. Так Павка Корчагин в романе Островского «Как закалялась сталь» стремился жить «по Оводу». Саня Григорьев в романе В.Каверина «Два капитана» сравнивал свою судьбу с судьбой Овода. Книга была популярна в XX веке, выпускалась большим тиражом и была переведена на многие языки мира. «Чем всё-таки побеждала эта книга? Бессмертным, непоколебимым характером героя, величием и пламенной честностью этого человека». (Ф.В.Гладков).

воскресенье, 8 ноября 2020 г.

 

Корнелия Функе «Чернильное сердце»


 

    1)Как вы понимаете смысл названия произведения?

«Чернильное сердце» – это первая часть трилогии немецкой писательницы Корнелии Функе. Роман написан в жанре сказки, в котором присутствуют волшебство, коварство и тайны. Название романа несёт в себе цветообозначение: чернильный цвет – это тёмно-фиолетовый или чёрный цвет чернил, которым написаны все книги. С другой стороны, главный злодей романа Каприкорн обладает чёрным сердцем и распространяет зло по миру. 

 2)С чего начинаются и чем заканчиваются действия?

Действия книги начинаются с того, что Мегги, читая книгу перед сном, заметила человека, стоявшего под проливным дождём. Это был Сажерук. Постепенно она узнаёт историю его появления в нашем мире и пытается помочь ему вернуться обратно в книгу.

Заканчивается произведение очень необычно. Пытаясь победить тёмные силы, Мегги прочитывает строки из текста Фенолио и понимает, что она тоже обладает даром «вычитывать» персонажей из книг. 

3)Что я знаю о главном герое?

Мегги – двенадцатилетняя девочка, которая очень любит читать книги. Её настолько интересуют истории, что она может читать их целыми днями. Часто они с отцом читали их за завтраком, из-за чего она иногда опаздывала в школу. Мегги очень храбрая, умная и сильная духом. Об этом можно судить по её пребыванию в деревне Каприкорна. 

 4)Что вас удивило в этом произведении?

Меня очень удивило то, что имена некоторых героев «говорящие» и характеризуют их обладателей. Имя «Каприкорн» в переводе с английского означает «Козерог». Сажерук означает «руки в саже» (в книге он «огнеглотатель» и показывает огненные представления), а имя Мортимер означает «Мёртвая вода» - связь с потусторонним миром, указывающая на талант вызывать героев книг в реальный мир.

вторник, 3 ноября 2020 г.

 



Эссе на тему «Не только учёный»




Нильс Бор – знаменитый датский физик XX века. Он родился в 1885 году в семье профессора физиологии Христиана Бора. Уже в школе мальчик проявлял явную склонность к математике, а также к философии.

В 1903 году Нильс Бор поступил в Копенгагенский университет, а на втором курсе он впервые «прикоснулся» к атомным исканиям. Окончив университет, Нильс Бор переезжает в Манчестер, где знакомится с Эрнестом Резерфордом и вместе с ним занимается вопросами радиоактивности и строением атома. Учёный создал планетарную модель атома и дал объяснение периодической системе элементов, за что он в 1922 году был удостоен Нобелевской премии.

Накануне Второй Мировой войны Нильс Бор заметил, что Уран – 235 может расщепляться, высвобождая невиданную энергию. Благодаря этому Бор был приглашён в США на разработку атомной бомбы. Однако физик понял, к каким ужасным последствиям может привести использование человеком ядерного оружия и прекратил работу над этим проектом. За вклад в мирное использование ядерной энергии Нильс Бор был награждён медалью Нильса Бора.

В честь Бора был назван астероид 3948 открытый в 1985 году, а в 1997 году 107-й элемент таблицы Менделеева получил официальное название «Борий».

Нильс Бор – незаурядная личность. Особо хочу отметить нестандартность его мышления, которая проявлялась в умении найти несколько способов решения одной задачи. Он запомнился и как философ. Ещё будучи студентом университета, Бор создал философский клуб под названием «Эклиптика». Философские взгляды помогали Нильсу Бору находить ответы на важные вопросы бытия. «Мир настолько сложен, чтобы постичь его, нужно уйти от стереотипов и постараться видеть мир незамутнённым взором, взором ребёнка».

"Христинка" сказание 27.02.2023

"Христинка" Возможно, никто не помнил это место также славно, как я. С утра до вечера здесь по-особенному наполнялся в...